Как и ожидалось, работы много не было. Один экипаж, даже если постоянно занятый, много не накатает. Вызовы от полиции были ожидаемые — драки, поножовщина. Значит нам доставались ушибы и колото-резаные раны. Чтобы не толпиться, я брал врачей по очереди. Претензий почти никаких — люди все опытные, здоровья хватает, притрутся, и будут работать. Накаркал.
Глава 11
МОСКВА. Ихъ Величества выѣхали въ Петербургъ сегодня, въ 7 часовъ вечера. Станцiя Одинцово и другiя станцiи по пути до Брестскаго вокзала были убраны флагами и тропическими растенiями. Вѣнчанный на царство въ московскомъ Крѣмлѣ Верховный Вождь Россiи возвращается въ свою столицу для новыхъ трудовъ на пользу своей обширной Имперiи и своего многомилiоннаго вѣрнаго народа.
НИЖНIЙ-НОВГОРОДЪ. Правленiе электрической дороги Сименса пожертвовало въ пользу благотворенiя половину выручки проѣздной платы за время выставки. Лепта составитъ приблизительно 1,300 рублей въ день.
МОСКВА. 4-го iюля. На химическомъ заводѣ Лепешкина вчера позднимъ вечеромъ сгорѣли два каменныхъ двух-этажныхъ корпуса съ товаромъ и машинами, нѣсколько сараевъ и кладовыхъ съ товаромъ и корзинами и ящиками. Заводъ застрахованъ въ «Саламандрѣ» въ 375,000. Убытокъ еще не опредѣленъ.
СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ. «Гражданинъ» сообщаетъ, что московскiй оберъ-полицмейстеръ Власовскiй и устроитель ходынскаго гулянья д. ст. с. Беръ привлечены къ слѣдствiю.
Утром уже, светать начало, позвонили, дали адрес. Рядом совсем, Басков переулок, доходный дом возле бань Целибеевых. Повод — человек умирает. Молодой, двадцати с чем-то лет. А точный возраст никто и не знает. Так бывает. Поехали, даже помчались, нахлестывая лошадок… Я взял с собой доктора Михеева, как раз очередь его подошла. На месте нас встретил невыспавшийся дворник, проводил к подъезду.
— Вот, человечка током ударило. Позвали чинить какое-то замыканье. А оно вона что… Мы побежали звать на помощь, а нам околоточный сказал, что через них можно какую-то скорую вызвать. Что за скорая?
— Срочные врачи, — пояснил я. — Это мы и есть.
Вот тут я оценил размах организации. Мы в газеты объявления давали, чуть не на столбах фонарных листовочки клеили. А пойти к Власовскому не подумал никто. А здесь просто — околоточный до дворников довел, вот и получили систему оповещения. Работает, как швейцарские часы.
Пациент — по виду мастеровой, в сапогах, поддеве — лежал прямо на полу, возле открытого электрического щитка. Который искрил, как не в себя.
— Что же вы идиоты, электричество не отключили⁈ — выругался Михеев, оттаскивая с моей помощью парня прочь.
— Так лопату искать пошли, надо же в землю прикопать, как после молнии, — начал рассказывать какой-то доброхот.
Лучше даже не пытаться что-то объяснять. Только время потеряем. Начал осматривать пострадавшего.
На руке у того был ожог от удара током, самого потряхивало — наблюдались судороги. Сознание отсутствовало, я начал слушать сердце. Ритм неправильный, экстрасистолы фигачат, дело дрянь. Пока грузили мастерового в экипаж, тот захрипел, начал синеть. Михеев растерялся, я сразу начал качать:
— Что глаза пучите, Александр Васильевич? — укорил я доктора. — Методичку по реанимации до вас не доводили?
Михеев пришел в себя, схватил мешок Амбу из укладки, начал помогать с вентиляцией легких.
— Доводили, даже практическое занятие было, Евгений Александрович. Но вот такой случай у меня первый.
— Засекаем время, — я посмотрел на наручные часы.
Парень «завелся» только на пятой минуте. Появился нормальный пульс, дыхание. Но все очень слабенькое. Эх, засадить бы ему адреналина в вену, да нету. При таких травмах можно только надеяться на силы организма. Мы помчались с сиреной в больницу — благо улицы по утреннему времени были пустые и тут мастеровой опять «встал». Я не выдержал, выругался грязно матом.
— Извиняйте, Александр Васильевич! — повинился я, проталкивая врача к пациенту в узком «пенале» экипажа. Трясло и бросало нас нещадно, а тут еще реанимацию проводи. — Ваша очередь, я на мешке.
На сей раз «завелся» пациент быстро — и трех минут не прошло. А тут мы и к приемному покою подъехали. Где нас… никто не ждал. Хотя сирена орала. Отлично дела обстоят в питерской скорой, просто супер.
Пока Михеев качал мешок, я бросился ругаться в приемную. На входе попался молоденький, заспанный врач, которому я сразу закричал:
— Кончайте гонять лодыря! У нас тяжелый!
Поднялась суета, побежал народ с носилками. Осталось только покрыть их вдогон неласковыми словами, чтобы не расслаблялись. Вроде подействовало. Бледные врачи с фельдшерами потащили внутрь пациента, на подрагивающих ногах ко мне подошел Александр Васильевич. Попытался закурить папиросу, но спички каждый раз ломались. Пришлось помочь. Тоже не с первого раза получилось зажечь огонь.
— Как вас на подстанции кличут? — поинтересовался я, снимая белый халат и закидывая его в экипаж. Кучер обтирал вспотевших лошадок, над Питером всходило кроваво-красное солнце.
— Генералиссимусом прозвали.
— Так и думал, — я покивал, разгоняя рукой клубы дыма, что выдал в мою сторону Михеев. — Язвительный народ врачи.
— Кстати, знаете откуда пошло это ваше «гонять лодыря»? — видимо, обсуждать «суворовскую» кличку доктору было неприятно и он решил поменять тему разговора.
— Откуда?
— У императора Александра I был лейб-медик. Христиан Иванович Лодер — Михеев в несколько быстрых затяжек докурил папиросу, выкинул ее в урну. Аккуратист! Это хорошо для скорой, полезный навык.
— Так вот, он в Москве, на Остоженке открыл Заведение искусственных минеральных вод. Благодаря этому нововведению не обязательно было ехать за границу, чтобы лечиться «на водах». Москвичи, само собой, с иронией наблюдали за праздно прохаживающимися бездельниками, а кучеры и обыватели иронически говорили: «лодыря гоняют». Вот так и пошло в народ…
Мы посмеялись, сходили, проверили еще раз укладку. Все было на месте, ничего не потеряли на выезде. Главное внимание к наркотикам. Последний месяц вышел циркуляр МВД — ужесточили ответственность врачей, ввели учет ампул с морфием… Даже уже кого-то вызывали на ковер и оштрафовали за разгильдяйство.
Михеев предложил подняться в комнату ожидания, перекусить чего-нибудь, чайка попить. Но не сложилось.
Говорят, среди врачей встречаются атеисты. Может, и есть. Я вот считал себя агностиком. И шутил насчет признания этого философского учения национальной религией одной страны, жители которой сами говорят, что не верят ничему до проверки. Но в существовании зловредной сущности, которая строит козни врачам, сомневаться перестал очень быстро. Стоит только начать обедать — и пожалуйста. А уж в преферанс на работе играть вообще никому не советую. Как только дойдете до ловли мизера с паровозом вагонов на пять — милости просим, доктор такой-то, срочно пройдите туда-то, где вас ждет масса незабываемых моментов.
— Евгений Александрович, на выезд, — очень ласково прошелестел приятный женский голос за спиной.
От этого, правда, душевный дискомфорт от прерванного перекуса меньше не стал. Оно ведь каким голосом не говори, а ждут нас опять кровь, крики, людская боль.
— Что у вас? — подавляя попытку зевнуть во всю ширь рта, спросил я.
— Да вот, просят приехать, говорят, умирает. Двадцать лет.
Тоже обычное дело — парные случаи паровозом. Лишь бы опять не ток!
— Доктор, сворачиваемся — я повернулся к грустному Михееву — Не переживайте. Последний вызов.
Вот что сейчас делать без дворников в большом городе? Да и маленьком тоже? Как, допустим, найти жильца среди ночи, если адрес — только дом? Не будешь же бегать и ломиться во все квартиры подряд? А тут — и проведут, и покажут, и даже расскажут, если нужда появится.
— Священник приходил соборовать, отец Виталий, — объяснил нам очередной служитель метлы. — Совсем заплохел сыночек Марьи Ильиничны. Очень убивается. За полгода сгорел, почитай.